Форум » Текущие обсуждения ЛИТО » Игорь Федоровский. Рукопись на обсуждение 23.04.2015 » Ответить
Игорь Федоровский. Рукопись на обсуждение 23.04.2015
М.Б.: Игорь Федоровский КОНЕЧНЫЙ (2007 – 2015) *** Эгоистично слово «Ты», Когда вокруг нас миллионы, Но песни без тебя пусты, Нет никого и мир неполный. Его я буду наполнять, Но без тебя скупые строки – Отображение меня, А ты всего лишь где-то сбоку. И возвышать тебя устав, Я разломаю пьедесталы. Люблю тебя, но не в стихах – Другим я пару строк оставлю… Сорочьим, рваным, холостым В меня чужой ударит говор, Но сохраню я слово «Ты» Для одиночества другого. ШТАМПЫ 1. МАРШРУТКАМ «Стоя можно» Предупреждение входящим в маршрутки нового типа. Здесь стоя нельзя проехать, Хотелось бы, да не влез, Дурацкая всё же прихоть Хотеть на этой земле. Здесь ходят, всегда забиты И заторможены. В ряд Выстраиваются как на битву, Один за другим стоят. Но нет в них того былого Величия, всадник пьян, И сдачи добиться сложно – Вытягивает: «Нет копья». «Здесь стоя нельзя», – мне скажут, Но втиснусь, твердя: «Свои!» И, кажется, кони скачут, Несут нас домой. С войны. 2 *** Для лиц старше 16 лет Я лицо шестнадцати не старше, Я его в годах не измерял, Знаю лишь, оно настолько стёрто, Что за ним не разглядишь меня. Я лицо: и голова, и ноги, И зарубки, сделанные мной На двери, руками вы не трогайте – Это же морщинок миллион. Я лицо, не продают мне водку, Сигареты лишь из-под полы, Знали бы все те «за 18», Как я ненавижу их подколы. Торопясь, пройдут на дискотеку, Прикрывая паспортом лицо, До чего же докатилось детство, Если позврослели, подлецы. Впрочем, я ничем не буду лучше В громкой жизни тихо утоплюсь… Детство, детство… почему не лечишь От болезней 18 + 3 ПИСЬМО ОТ ЛЮБИМОЙ Этот соловей лета не ждёт, Он за слова цепляясь, В поисках слабой надежды Похож на цеппелин. Этот соловей не умеет читать, Длинные строки в тягость, Но то, что подведена черта Он понимает, чертяка. Этот соловей не умеет петь, Он только тычется клювом В слов безжизненную толпу, Ищет слово «Люблю» …. В мире есть ещё соловьи, Но этот мне как-то ближе: Не глуп, в постскриптуме «се ля ви», Знать летал над Парижем. ОЧЕРЕДЬ Мы на ответ: «Иди, лечись!» Не возмущаемся у морга, И в ожидании «лица» Набьём опять друг другу морды. Здесь очередь на полстраны Разбита мёртвыми дворами, Боятся этой пестроты За неприступными дверями. И не согреться в тупиках Подъездных, потеряв соседа, Ты здесь никто, тебе «пока», Но в дверь вцепился и всосёшься, Ты в службу одного окна, Но окон нет, всё коридоры, И время тянется веками, Теряясь в скучных разговорах, Но скажешь ты: «Иди, садись!» Покажется мне добрым утро. Я просто так пришёл сюда По человеческим маршрутам. НАЧАЛО ЗИМЫ Разбросалась во сне. Клён укроет тебя, не замёрзнешь… Как проснёшься, ты скажешь: Наверно настала весна?! Я иду под венец С черноглазой красоткой землёю, Я так долго искал, Что зима опустилась на лес, Где я летом бродил Где работал, берёгся, не брался Я за грубое дело: Метели мне были милей… Ты во сне разбросавшись, Лежишь, и летят иностранцы, Чтоб погреться у тела Невинной невесты моей. ПОСЛЕДНЯЯ СКАЗКА (1-Й ВАРИАНТ) Вике Васильевой Моя избушка будет изо льда, Зато тебе останется деревьев, Чтоб ты смотрела в эти холода На них. И чтоб тепло они дарили, Уснувшие, не хворост и дрова, Сопящие (на счастье) частым снегом, И если запорошена строфа, То белый стих сорвётся тихо с неба. На дрогнувшие ветки упадёт, Как дробью опрокинутая птица, А ты его почувствуешь потом, Когда на градуснике – минус тридцать. Моя избушка будет изо льда, Из тысячи зеркальных отражений, Но вглядываюсь в ледяную даль, А там весна таится отрешённо. Не надо мне избушки лубяной, Она растает тоже – стану взрослым, Зато деревья оживут весной, Как знаки мной поставленных вопросов. *** Верните мне этот снег, Я прошу, верните зимой. В объятиях поздней осени Я хочу не раз побывать. Перебои опять с теплом И на улице грязный март, Если станут опять топить – Белый снег превратится в зной. А пока заберу я весь, Что у дома в тени застрял, Станут дворники веселиться И на девку весну засматриваться. Но насмарку всё это, гаснут Искры снега в тени подъезда. Забираюсь незваным гостем На звенящую крышу здания… К её краю, как в страшном сне, Подхожу, полон грязи мир… Отпускаю промокший снег – Я хочу дожить до зимы. САД К. Ф. Я в сад пришёл, и принял сад меня, В него я не стремился, не спешил, Но сад открытым был и смог понять Мои печали запертой души. Я в сад пришёл, казался сад смешным, Ещё вчера он звался словом сквер, Над ним глумились заросли машин, А он смеялся и хранил секрет: Есть у него возможность перенять Ту силу, что в листву я обронил, Я в сад пришёл, и принял сад меня, Раскрылся сад, и стал я с ним сродни. В него я приходил, когда печаль Чертили в небе пьяные грачи, Я, про любовь бессвязно лепеча, Как будто улетал из сада прочь. Он слушал всё, он понимал слова, Хоть ООО застроили его, Мой бедный сад казался мне Вселенной, В которой нет ни злости, ни чего. Решился я бы бедный сад спасти, Но в том беда, что бедным я считал Тот сад, который смог не отпустить Того, кто раньше в сад забрёл страдать. Да, у него другой хозяин есть, Который спит в сторожке пьяный вдрызг, И я ушёл, они остались вместе, А у меня весь мир стал садом вдруг. *** Мой трамвай выходит на свет После стольких туннельных дрязг, Что казалось, не назовут Ни на «Вы», ни «Мой дорогой». А вчера ещё был я смят – Всё казалось – металлолом, Но в груди притаился март, Норовя идти напролом. Пусть грохочет он – лёд идёт, Пусть звенит – журавли летят, Но печален его итог – Дыр смертельных не залатать. Но пока выхожу на связь: Остановка такая вот, Так и слова назад не взяв, До конечной трамвай идёт. КОНЕЧНЫЙ (1-й Вариант) И хотелось дышать, а нечем, Нос заложен, в салоне смрад. Каждый где-нибудь да конечный, Лучше так, чем в депо стоять. Пассажиры сошли на крики, Просят деньги вернуть назад, А в салоне окно открыть бы Кто додумался, да нельзя. Ведь тогда всё не так уж плохо, Будет в транспорте кольцевом, Только хочется всем поплакать, Что не ходит тут ничего. Пусть и холодно, догорают Свечи тающих голосов, Кольцевой заходил кругами Вот и выбился из часов. Пассажиры стоят и стонут, Остановка как чёртов круг, Растворяется в бормотаньях: «Чё-то дорого, чё-то врут». Я стою, и придраться не к чему, Вроде едем, туда-сюда. Так и длится мой путь конечный. Не закончится никогда. ВОЗВРАЩЕНИЕ (2-й вариант) Забываешь ночных пассажиров, Словно мёртвый уткнёшься во мрак, А вокруг – просыпаются. Живы. Засыпают, глаза замарав. Что им я, открывающий звёзды, Что мне их неспособность меняться? Но потом вдруг становится поздно, Оттого, что ушли в темноту. Остановка невидная взгляду, Просто снега размытый пятак, Для кого-то настолько взаправду, Что её не запомнить никак. Я ушедших рисую портреты На оконном стекле, торопясь, Но мороз всё исправит под утро, Завершится небесная связь. Пассажиров ночных забываешь, Как теперь уложиться им в стих? Словно кашу из прошлого варишь, Не умея огня развести. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД Мне интересно простое быдло, Живёт во флигеле, сколько числом? И я там жил, нас двенадцать было, И собирались мы бить челом, Когда могучие имяреки Решали, кто переедет в дом, Друг с другом ссорились и мирились (Поскольку нас не разлить водой). И всё равно оставались вместе – Не наша очередь, подождём, Кого-то вечером из милиции От счастья пьяного заберём. Поодиночке сложнее станет, Здесь песни, пляски и домино, А там далёкие расстояния До магазина и до метро. Я переехал и не жалею: Район спокойный, тепло и свет, За дверью спрятался я железной И в месяц раз выхожу на свет. Мне интересны простые люди… Ну, может, меньше чем в доме том, А может… жив дядя Сашка Юдин, Который бегал за мной с метлой. ЖИЗНЬ (1-Й ВАРИАНТ) Обижают в трамваях возницы: «Остановки на Ленина нет!» Но уткнусь я в стекло, и мне снится, Что трамвай повернул на проспект, По расшатанным плиткам проехал, Распугал тротуарную пыль… Обижаясь от сонного смеха, Мой возница меня позабыл. Огороженный холод обидел - Вон высоток неправильный ряд, Но во двор, даже с чёрного хода Можно только когда отворят. Где мои однокашники? Пашка… Не живут здесь… и тут не живут, «Уходи-ка отсюда, мне скажут, Здесь чужих-то уж точно не ждут». Обижают в собесах старухи Не стоял ты, и тут не стоял, И лицо начинает стираться, Словно осенью поздней листва, Не дают мне ни справок, ни выплат, Выгоняют из записей вон, Будто был я в трамвае и выпал И чужим стал мой собственный двор, Обижают… Растрёпаны нервы, Не собрать их, под ноль не подстричь Только я обижаю всех первый, Разучившись подстраивать речь. Но слова, что ко мне привязались, Тоже в чёрном я теле держу, Будто прошлую жизнь провожаю, А выходит, что сам ухожу. ДОРОГА ДОМОЙ Темно, а я ещё на Водников, Час ночи, я ещё в пути, Автобусы не ходят вроде как, А значит, дальше мне идти, Дома темны, им лишь подрагивать Во сне, встречать рабочий день, А мне закручивать с дорогою Неторопливо дребедень, Меняться пылью и секретами И удивляться, как потом Слезами фонарей согретая, Вдруг прогрохочет: «Всё путём!» Дорога. Замолчит и съёжится – Нет ни машин, ни фонарей, Лишь корчат злые звёзды рожицы: «Мол, не сорвёшь и не наглей! Желания тебе и праздники, Мы здесь ценнее раза в два!»… И месяц вышел, словно праведник Всех мракобесов разогнав. На проводах повис троллейбусных И укатил до Ермака, А как хотелось без билета с ним За миг ворваться в облака!.. Как телебашня одинокая Застрял в эфирной сетке дня… Темно, а ты уже на Водников, Ну, если можешь, догоняй! *** Мы с тобою выстояли первый снег, Не ушли во мрак вместе с ним, И теперь у нас пересмех, От того, что вдруг – снежный мир Превратился в грязь и пропал, Так и мы, казалось, пришли, Чтобы быть всегда, просто падать В опустевшие изгибы земли. Мы не верили, что будет тепло, Мы скользили на птичьих правах, Если что и было, теперь Мы смеёмся – всё не про нас. Первый снег ещё не любовь, Пусть и крепок он и всех белей, Но стоим, и нам так легко – Больше нет его на земле. *** Снег на пальцах тонкий, неживой, Смех на память твой остался с ветром, Ты живи подольше, не ржавей, Может быть, с тобой дождёмся света. Снег утоптан, превращён в тропу, От него осталось мало снега… Успевай, минуты торопя Пробежаться по нему на небо. Неизбежен тот, кто убежал, Кто растаял, сердца не затронув… Снег на пальцах… Мне его не жаль, Потому что он ушёл к другому. *** Пахнет женщиной, не мехами, Не шанелью, не шаурмой, Но кругом наползают хамы, Тут же – на ногу или – в морду. Где же блоковская в туманах, Где есенинская в цвету, Почему же вокруг так мало Тех, кто тут? Побыстрей! Толкают… Запах… где он… Неощутим. И какая-то… не такая Щурится, говорит мне Ты. Быстро, просто, устали за ночь, Надоело к утру дышать. Пахло женщиной? Нет. Казалось, Что понятна её душа. *** Бывает, что и встреча разлучает: Приходишь – говорят: «Ты извини» Лица любимой ты не различаешь, Как будто опцию в мозгу ты изменил. Ты говоришь, что извинить не в силах, Взрываешься, но подавляя гром, Бормочешь что-то глупое красивой, Лепечешь что-то лишнее родной, Теперь родство на киселе седьмая Вода и схожесть скул не уловить, «Ты извини, тебя не понимаю, Пойди скорей на улицу, проветрись». Бывает, что и расставанья сводят, Опустошённый, выйдя из такси Заметишь – далеко за полночь светят Оконца девушки, читающей стихи. *** Была любовь. Пылал вчерашний вечер, Печальный дворник сжёг мою весну, А кольцевой трамвай вдруг стал конечным, Но я успел забыться и уснуть. Но я успел, и разбудил кондуктор, И пробасил, что дальше не идём. Была любовь. И продавали фрукты В сиреневых киосках под дождём. И мы с тобой любили абрикосы, Немного солнц под треснувшим стеклом, Была любовь. Но наступила осень, И солнце съёжилось и в щели утекло. И ты ушла. Как будто в дом напротив, Но в то же время очень далеко. Что в холода ни куртки не набросить, Ни угостить домашним кипятком. Мы не вином, мы молоком пьянели, Мы ждать готовы были кольцевой Хоть целый век… но вышел понедельник И нас с тобою смёл с листвой сырой. И ты ушла. А всё казалось вечным: И встречи, и наивное: «Я жду», Была любовь. Сгорел вчерашний вечер В стакане водки, в высохшем пруду, В недавно перекрашенных киосках, В какой-то ржавый нефруктовый цвет, Была любовь и были абрикосы, Прошёл сезон, и абрикосов нет. *** Е. М. Не могу я ночь назвать Именем твоим, принцесса. И ложусь в постель не спать, А кому-нибудь присниться. Может, даже и тебе, В снах твоих ты королевна, Но не потеряй билет – В кинозале контролёры. Не посмотрят, кто ты есть, Выведут из сна наружу. Так хотелось досмотреть, Но вставать мне рано утром. Выпить черноты стакан, В тьму утра рассыпать звуки… И проснуться звон стекает По будильнику от скуки. *** Я жду тебя, сегодня ночь пуста, Отец на смене… может и в запое, От света фонарей луна пестра, И ярко так, что ничего не помню. Я жду тебя, но так не ждут друзей, Держа ладонь на телефоне с дрожью, Мы снова будем слушать эти дрязги Соседей про какого-то… Серёжу, А может, про тарифы ЖКХ… Не уточнял программы их на вечер, Я жду тебя… но почему-то кажется, Что если ты придёшь, то лишь навечно. Не надо ждать, все двери отворю, Домашний воздух выпущу наружу, Чтоб обогреть холодную зарю, Чтоб не замёрзла ты под снежными грошами. Над городом метель своё возьмёт, И в той метели не нащупать броду, Ты не пришла, ведь я тебя не звал – Любовь как раз незваная приходит. *** Зимою сломанный скворечник В себя не впустит никого, А я хотел бы сговориться С пернатым сторожем его. Я проса дам ему в дорогу, Возьму щебечущую грусть… Скворечник подновлю немного И до весны там поселюсь. ПРАЗДНИКИ На самом деле ты почти что рай, «Почти что» можно опустить на время, Не верь, что праздник – это мишура, Но ты уже и в праздники не веришь. Придут-уйдут, и мусор выносить, А значит, всё, изгнание из рая. На лестничной площадке новый спит Любовник тёти Иры из Израиля, А может, из соседнего двора… Я паспортов не спрашивал прелюдно, Мне всё равно, какими он ветрами… А главное, они друг друга… любят. Хотя… чего он спит как неродной? Но рай прошёл, и мы теперь как дети, Мою ругаем новую работу, Твоих придурков в университете, Начальники и преподы одно, Вчера кино, коньяк и мандарины, Вчера ушло от нас давным-давно, Хотя неделю и не меньше длилось. Мы в том «вчера» оставили себя, Сегодня мы уже другие люди, Мы говорим: пора валить отсюда И мы дерёмся – главное любя. Потом мы будем драться каждый день И пить портвейн, закрывшись на засовы, И ты однажды скажешь: «Надоело», И новым именем отныне назовёшься. На самом деле ты – почти что ты, В тебе живут и рай и подворотни, И если что-то может проходить, То это обязательно вернётся. *** Мой сосед приехал из Украины, А потом там началась заварушка. Корни моего семейного дерева закровили, Затворили выход мне русскому. Эй, сосед, как там баба и деда? Не пропадут – торгуют водкой палёной, А по нашей Сибири бродят медведи И каждый второй в жёлто-синих пелёнках. *** Мне кажется, мы встретимся, Когда наступит край, За краем время вертится, Ну, парень, принимай. Капризное, ворчливое, Возьмёт в круговорот, А может, я верчу его, Но задом наперёд? В том времени мы встретимся На слог, грачиный крик. Куда я лыжи навострил Минуту бы украсть! Но временем завалена Другим: работа, дом, Мне кажется, назвали мы Его вчерашним днём, Но встретились и прошлое Вдруг всколыхнулось в нас, А то, чего не прожили, Не стоит вспоминать. *** Посвящается Вике Васильевой …и плакать не время о прошлом, А время его сохранить. Я жизнь завещаю хорошим – Берите, не стану ревнив. Хорошие люди, кто рядом, Берите сомненья мои, Они разрешаются вряд ли, Но с ними возможно мириться, Согласные звуки тащите, Хоть мало их было во мне, Согласие – это защита В со всеми согласной стране. Тяните тепло и поленья Для неразожжённых костров, И то, что во мне не болело У вас зазвучит – будь здоров! Но кто-то задумчиво-строгий Вдруг скажет: «А как же ты сам?» Ему я, собравшись в дорогу, Последние песни отдам. *** В мои глаза входило солнце Сквозь чёрную траву ресниц Я мастерил лассо ловил Но обгонял меня рассвет Срывая с неба одеяло Он солнца обнажал ковыль Ты сквозь ресницы не глядела Но леденела так легко Ворвавшись в сумрачный покой Моих неприбранных пробелов *** Мне нравится то, чего мне не досталось, Не выстоялось в очередях. Казалось, всего лишь какая-то малость… Но продано, нет ни черта. И начаты, вычерчены другими, Разбиты на классы, на дни, А нравилось дотрагиваться руками До холода спящих витрин. Я вырван из времени и атмосферы, Есть девушка, дом, и покой, Напрасно, наверное, то, что своими, Считаем мы, что под рукой. А сами стремимся к витринам угасшим, Не в силах и спички зажечь, И кажется, кажется… но в этой каше Бессмысленно память сберечь. *** Как доберёшься, так и звони из своего края. Вход воспрещён только своим – посторонних я не знаю. Если дождаться – будет зима с тонким девчачьим звоном, Голос… и твой, мне б сойти с ума, но ты сойдёшь с перрона. Если дождаться то – опоздать. Двери закрою вскоре... Что там? Мелом снова звезда нарисована на заборе. Если приедешь, то – навсегда. Так приезжай скорее! Только – всё ярче моя звезда, только звезда всё злее. *** наступают беззвучные времена – все в наушниках как один, и ползут проталины в рафинад, замедляя его кончину. может мы оставили в прошлом звук и ушли навсегда в онлайн? мы лениво цедим одну заварку, не решаясь подлить вина. наступает черёд говорить «привет =)» «как дела?» «да какие есть!» но свистит на кухне – беги проверь, это чайника злой протест. МУСОРОПРОВОДЧИКИ У дома мусоропроводчики Кричали, что народ – свинья, Зачем им понимать его печаль, Когда своих хоть отбавляй. Они рычали на правительство, На прежних управдомов злых, На нынешних – в гробу их видели! И – смех глухой из под земли. Подвал нашли они для сборища, Чтоб злое время линчевать… Но в трёх шагах уже от спорщиков Никто не слышал ничего. *** Надо ехать на дачу. Дожди отцвели, Фиолетовым, с примесью красок заката, Но на дачу – не дальше, а солнце в пыли, И всё выше зовёт за собою куда-то, Мы не дети земли, мы не дети совсем, Почему же на даче корячимся, квохчем? Поработаешь лишнего, скроешься в землю, Будто бы не рождался, не требуя отчеств. Отщепенец, безродный, на солнце смотря, Я потрачу все деньги, чтоб жить по приколу, Тётка с матерью в тонкой плетёнке морщин, Иронично сказали: закончил бы школу. Но учиться не свет… Запечатанный в класс, Как посылка со штемпелем: «Не успеваю», Я теряю лучей свежесодранный лак, И ребята твердят про меня: «Он с приветом». Но я батю найду, через год… разве нет? «Мы корячились…», – выскажу, чуть ли не плача, А пока год за годом всё тот же рассвет, Мамкин сорванный голос: «Поедем на дачу». МОИ «ИНОГДА» Мы идём в гастроном, мы идём в никуда, под прокуренным днём отдаляясь. Вы становитесь больше мои «иногда», в бесконечное «щас» превращаясь. Кто сосед за стеной - я забыл имена, там их много, но слово меняя, Анна, Алла, Алиса… До судного дня угадаю, как звали меня, вы становитесь тише, протесты мои на правительство и непогоду. В стенах трещины, в трещинах город вопит, льёт по каплям слезливую воду. Не пойти в гастроном, до пивной не дойти, разбредаются дни и – один я. Телефонный мой номер торчит из груди, позвоните соседи, родные. А в моих «иногда» всё же будет просвет, словно солнце мне стену разрушит. И я вспомню, недавно (прошло сколько лет) плакал я и предчувствовал душу. НА РЫНКЕ Не потеряй меня, пожалуйста, из виду, Мой вид давно потерян и потёрт, В толпе толкаясь, только «Извините» Твержу, не различая твой портрет, Не примечая то, что век всё злее, И на меня глядят, как на врага, «Куда пошёл!» да по своей земле я Шагаю, потому что дорога, Шагаю, потому что не нашёл я Тебя в толпе (затискают, сомнут) Но ты была, чуть слышный платья шорох И дрожь остановившихся минут. Не потеряй меня, пожалуйста, из виду, Кого ты знаешь, легче потерять, Но взгляд опять упрётся в инвалида, В напёрстках время прячет он зазря. Ты отгадаешь, знаю, вырвав шарик Как счастье из единственной руки, Целуешь в лоб пройдоху шарлатана, Отдав ему последние рубли. Не потеряй меня, пожалуйста, из виду, Я знаю наша истина в вине, Ты незнакомка, ты мой верный идол, В толпе людей, а стало быть, во мне. Тебя не знал, в узлах моих извилин Болит дорог разбуженная даль… Не потеряй меня, пожалуйста, из виду, Чтоб больше не заметить никогда. ДЕНЬ ГОРОДА Меня на праздник запихнули в шар, И я катался по бульварам ломаным, Где зацепиться негде, и душа, Рвалась из тела так легко и молодо, Что я вопил, пытаясь удержать… Детей, похоже, это веселило, Бросали свет родительских рублей, Кидало солнце мне свою жару. И всё равно мне денег не схватить, Не спрятать солнца на зиму мне в сердце, Вы лучше заходите так погреться, Но я качусь… И некуда идти. СТИХОТВОРЕНИЕ ОБ ОБЫЧНЫХ ЛЮДЯХ Хорошо училась, думала о работе, В душе, наверное, что-то было, В контакте переписывалась с ребятами (кого-то, может, даже любила. Брала уроки фортепиано, Но не играла четыре года, Жалела ногти, фотоаппараты Меняла, но не снимала – некогда. Мне отвечала: «Приду, наверно», И лайки ставила, не читая Мои бессмысленные стихотворения – «Не понимаю в них ни черта я». И приходила, и мы гуляли, Дрожала ты от моих расспросов – «Учусь нормально, люблю каникулы, Хочу работу с карьерным ростом». Готов был лайк с губ своих сорвать я, Да только б знать, что контакт не выдаст! Расстались мы… мы не расставались, Слова закончились, снов не видим И говорить ни о чём устали… Доев однажды хот-дог, пошли мы Хорошо учиться и слушать маму, И между строк оставлять ошибки. *** В 90-е даже выборы были интереснее, Незнакомые люди, раздавали тушёнку, Голодные взгляды бросал, на дворе снег, Но от него не сытно во рту что-то. Консервная банка, в ней целый мир, Купленный за голоса родителей, Ночью к нам в квартиру ломились, Верно, тушёнку украсть хотели. Глупый ребёнок, продажный урод, Вырос, жизни не понимаю, Но всё мечтаю где-то урвать Банку тушёнки в подарок маме. *** Мне хотелось забиться в подвал И кричать там, что счастья нет, Только нам его продавать Собираются на обед. Суп грибной да в пятьсот рублей, «Что за счастье? Придурок ты!» Но зато в подвале теплей Двум котам от моей немоты. *** девке не хватало на беляш а я 2 копейки взял из кухни я хотел вселенную белить трещины закрашивать искусно но увидел девку и отдал 2 копейки что копил на кисти и она не будет никогда слёзы лить в дырявую накидку *** Уже не начинаюсь с первой строчки, Вторые - тоже ни к чему теперь, А если и поставлю многоточья, То это только память о тебе. ДЕРЕВО-КУРТКА кто нацепил на дерево куртку, ветки ему обкорнав до ствола, хочется плакать вокруг только куча кустов, а вчера ты была. сколько ещё дожидаться ответа, дерево куртка мне машет рукой, мол, у меня есть последняя ветка, только дотронься – останусь с тобой. трудно тебя дожидаться, теряясь в прихотях странной древесной любви, рухнуть, опутанным серой травою (кстати такое мне снилось вчера) Скоро разгрузишь вагоны с делами, Тут же ко мне – на прогулки, в кино! Только два дерева на поляне Греются молча под курткой одной. *** Люди уходят, приходят другие – Комната я проходная. Тот, кто останется – ругань, углы и Холод от края до края. Взял бы один и в прихожей прибрался, Счастье поставил на свет, Солнце однообразное бряцает, Вкрученное наспех. Скоро по холоду по незнакомью Вынесут люди меня, Тихо поселятся в новые комнаты, Старых не вспоминать! Что им какие-то проходные, Дал бы кто свет и тепло, Люди приходят… друг с другом, одни ли? Сколько за счастье заплятят? Вычеркнут день. Разошлись. Позабыли, Зябну на заднем дворе. Столько сегодня запало событий В щели закрытых дверей. Кто поселился с тобою, разведать Мне б, но немытый, немой… Только… коснётся тебя на рассвете Ветер ладонью моей. *** Ходили по дворам челночники И подбирали нашу речь В их лица тёмные чилийские Глядел и начал мир ширеть Из однокомнатной каморки Он выпорхнул храпеть устав Обклеил марками помарки В моих диктантах и стихах Челночники прочли печали И не продав мне ничего Оставили своё молчанье Чтоб речь моя в нём началась *** И. Давай наговоримся всласть, Пока безвластие повсюду, А кто-то будет, веселясь, На чьё-то счастье бить посуду. А кто-то будет приглашать На чай с печеньками под вечер, Где можно время поглощать, Секундной стрелкой рыться в речи, И выковыривать слова – За час не наберёшь на ужин, Давай наговоримся всласть, Но только сахара не нужно. Давай мы встретимся в стране, Застрявшей между шумных будней, Не «да» и «нет» в ней скажут мне – «Да нет, не знаю, чё ты умный?» Устав от давок и от ругани, Не зная подвигов и славы, Мы замолчим, когда вокруг Объявят вдруг свободу слова. И всем не хватит сил вопить, Застрянут звуки в бездорожье… А мы молчим видать слова Сказали нужные друг другу. *** позабытые вещи вспоминают о нас, полинялый котёнок за шкафом, фотографии детские… целая тонна, перевязанная старым шарфом. не дождутся они тебя ни меня, мы и сами забудем друг друга. разбежимся... какие-то имена в потерявшем название городе… чтоб когда-нибудь вспомнить, уже постарев, друг о друге за чашкою чая… полинялый котёнок почти уже лев, но по-прежнему нас защищает. *** буквы уходят в город годные на слова ищут свою выгоду больше не помнят злого многое вытворяли с ними ещё пустыми они сбившись в ораву сразу же нас простили ты не тревожься будто бы между ними бездна стали большими буквы не пропадут без нас *** Не люблю я кукольные лица, Их игру и фразы «ох» и «ах», Хоть воды бы дали с них напиться, Но нельзя: испорчу макияж. Не люблю я кукольные строки, Через строчку «ты меня не ждёшь», И не ждал бы я, по детским тропам К взрослой жизни ты меня ведёшь, Не люблю я кукольные свадьбы, В каждом госте виден кукловод, Знак дают болтать и целоваться, Запрещают думать головой. Год прошёл, а мы ещё играем, Кукольный театр жизнь вдвоём, И давным-давно считал я раем Место, где находится мой дом. *** и куклу раздели и выдали замуж, замечу, сначала раздели, потом... вчерашние дети холодной зимою, не знают занятий иных. потолком для них станет страшная глупая кукла, изломано детство, мне больно смотреть, как лапают кукол упрямые люди, потом телевизор, газета и смерть. ты знаешь, когда проходил переулком и встретил, дворовая кукла, тебя, то понял, что в жизни не всё по приколу, раз многие дети тебя колотили. лица не видать, верно выдраны пряди волос, что осталось живого в душе? но я полюбил эту грязную правду, поскольку другой не осталось уже. БАЛАГАНЫ Помнишь ходили мы в балаганы Там нас встречали страшные четырёхрукие люди Помнишь как мы потом убегали Оттуда А балаганы стояли придуманные нами четырёхрукие люди Плакали а мы спокойно смеялись И соседи хвалили нас за удаль Поутру проснувшись мы вырвали вечер Последний счастливый но не повеселились вволю Балаганы казались нам вечными Но вошли в них завтра и оказались в поле *** Вике Васильевой Я был бы рад… но я не рад, Я был бы тем… но я не тот, Я собираюсь наугад На площадь чувака в пальто. И ты туда же подойдёшь, Я был бы рад… Но рад не я, Я был бы тем… Но будет дождь И мы как старые друзья Стоим и вроде бы наш дом: Чувак в пальто и площадь Л. И те идут, мы их не ждём, Они и так давно пришли. Bonus *** Галахову, Ниязову и прочим омским поэтам 10-х Поколение, называющее блохи – мариками, Поколение не верящих в бога, Поколение, что после меня Камнем ложится В городское болото. Поколение - знаки равенства, Закрывается скобка =) И стих появился, И я хотел быть неправильным Сто лет назад, Но осознал, Что таким родился. Поколение Необдуманных рифм - Приходят в голову, ну и ладно! Но и мой стих забарахлил Строки рассыпались – не наладить. Будет мой стих Не на века Просто «поэтам десятого года», Тихо На город Сползает Строка И поколение новых - приходит. Новые лица и новая цель: Имя своё разглядеть на айфоне, Дрогнуть, когда в стихотворном конце Рифмы посыплются вдруг из ладони.
Ответов - 1
М.Б.: Люди, обсуждение рукописи переносится на 7 мая по просьбе Игоря.
полная версия страницы